Когда какой-то жандарм сообщил из третьих рук, что в киевской охранке служил когда-то агентом какой-то "Каменев", милюковская "Речь", которая не пьет, не ест, а стоит на страже общественной нравственности, немедленно встрепенулась: "Позвольте, отстранен ли большевик Ю. Каменев от общественной деятельности впредь до выяснения вопроса?".
В Москве, на совещании выступал от второй Думы Алексинский. Что такое Алексинский, знают все. Даже Булат*143, которого никто не обвинит в излишней брезгливости, счел необходимым уйти с заседания, чтоб протестовать против избрания Алексинского. Но кадеты... они голосовали за клейменого клеветника.
Алексинский подписал прошение Керенскому о предоставлении Плеханову слова вне списка. Под этим прошением подписался Милюков. У Алексинского есть достаточно оснований демонстрировать свою благодарность Плеханову, который не раз вытаскивал его за уши из грязи. А у Милюкова есть достаточно интереса поддерживать ходатайство Алексинского в пользу Плеханова. "Прекрасную речь произнес Алексинский" - пишет газета Милюкова и выражает надежду, что г. Алексинский скоро займет место социал-демократического "вождя".
Что такое Алексинский, знают все. Но не мешает напомнить, что в числе многих других подвигов этого профессионала клеветы имеются покушения на парижского корреспондента "Речи" Е. Дмитриева. Вместе с несколькими другими шантажистами Алексинский обвинял Дмитриева в том, что он живет под псевдонимом, тогда как фамилия у него "немецкая", что он - германофил; что он издавал газету на немецкие деньги. Словом все, как полагается. Союз иностранных журналистов в Париже разобрал все дело и объявил Алексинского клеветником. Этот союз (синдикат) состоит не из большевиков и циммервальдистов, а из корреспондентов патриотической буржуазной прессы стран Согласия и сочувствующих Согласию "нейтральных" газет. Все это, значит, единомышленники Алексинского. И вот эти английские, итальянские, русские, американские, бельгийские и пр. патриотические журналисты единодушно признали, что их единомышленник Алексинский - бесчестный клеветник. Это подтвердил особым постановлением союз русских корреспондентов в Париже. Третья парижская организация (литературное общество) исключила Алексинского из своей среды. Г. Милюков прекрасно осведомлен обо всем этом лично от своего корреспондента Дмитриева и в свое время обещал, "в случае надобности", поднять эту историю в "Речи". И можно не сомневаться, что, если бы Алексинский оказался, например - не интернационалистом, нет, а хотя бы союзником Чернова, "Речь" не замедлила бы обличить Алексинского, и все Гессены негодующе трепетали бы от лысины до пят по поводу того, что таких субъектов, как Алексинский, допускают в среду "революционной демократии", Изгоев*144 непременно выполз бы из-под лавки и тоже предъявил бы свое бессильное жало... Но так как Алексинский состоит неофициальным чиновником особых (т.-е. особо гнусных) поручений при контрразведке, то "Речь" не только не разоблачает Алексинского и не требует его отстранения от общественной деятельности, а, наоборот, всячески его поддерживает и даже просовывает в какие-то "вожди".
С одной стороны, - т. Каменев, на политической чести которого нет ни одного пятна, и против него милюковская "Речь" пускает в оборот гнусные никем не проверенные жандармские сплетни. С другой стороны, - Алексинский, осужденный и изгнанный за клевету, сотрудник протопоповской "Русской Воли", человек, удаленный из социал-патриотического "Призыва"*145 и из "Современного Мира", человек, не допущенный в Петроградский Совет по мотивам нравственного характера, человек, которого без протестов с чьей бы то ни было стороны члены Центрального Исполнительного Комитета публично называли "негодяем" и "рыцарем политической проституции", - его, Алексинского, милюковская "Речь", как и вся буржуазная печать, поднимает, как героя, на щит.
Такова мораль буржуазного мира, где лицемерие братается с предательством и где всякого перебежчика из социалистических рядов, как бы презренен он ни был, принимают с распростертыми объятиями и одаряют вещественными и невещественными знаками признательности!..
P. S. Так называемый Центральный Комитет организации так называемого "Единства" признал, что участие его членов в контрразведочном журнале "Без лишних слов" недопустимо, после чего Алексинский выступил из "журнала" и остался в "Центральном Комитете". Что сей сон значит? Можно подумать, что Алексинский случайно попал в какой-то нечестный и неприличный журнал. Но ведь Алексинский создал этот журнал. "Без лишних слов" - это дневник Алексинского. И если журнал бесчестен и неприличен, то только потому, что таков его создатель и редактор. Если Алексинский "выступит" из своего собственного журнала, то бесчестье свое он целиком внесет с собою в "Центральный Комитет". Не место красит человека, господа из "Единства", а человек - место.
"Пролетарий" N 7,
2 сентября (20 августа) 1917 года.
(Помещено под псевдонимом П. Танас).
*143 Булат - видный трудовик, член ЦИКа первого созыва.
*144 Изгоев - один из тех деятелей буржуазной интеллигенции, которые прошли в 90-х г.г. школу легального марксизма и отчасти соц.-демократии. Изгоев был ближайшим сотрудником Струве и вместе с последним прошел все этапы политической эволюции, от с.-д. к октябристам. В годы реакции Изгоев особенно прилежно занимался оплевыванием революции. После Октябрьской революции Изгоев занимался контрреволюционной деятельностью и, в конце концов, был выслан за границу.
*145 "Призыв" - политический журнальчик, основанный оголтелыми оборонцами из рядов с.-д. и эсеров. Достаточно указать, что главными руководителями этого органа были Плеханов, Алексинский, Авксентьев. За все время войны "Призыв" вел непрерывную агитацию за войну до победного конца и обливал помоями интернационалистов.