1. По поводу ухода меньшевиков и эсеров*51
(25 октября)
- Восстание народных масс, - заявляет т. Троцкий, - не нуждается в оправдании; то, что произошло, это не заговор, а восстание. Мы закаляли революционную энергию петроградских рабочих и солдат, мы открыто ковали волю масс на восстание, а не на заговор.
В заключение т. Троцкий от имени фракции большевиков предлагает следующую резолюцию:
"2 Всероссийский Съезд Советов констатирует:
Уход со Съезда делегатов-меньшевиков и с.-р. представляет собою бессильную преступную попытку сорвать полномочное всероссийское представительство рабочих и солдатских масс в тот момент, когда авангард этих масс с оружием в руках защищает Съезд и революцию от натиска контрреволюции.
Партии соглашателей своей предшествующей политикой нанесли неизмеримый урон делу революции и безнадежно скомпрометировали себя в глазах рабочих, крестьян и солдат.
Соглашатели подготовили и одобрили пагубное наступление 18 июня, приведшее армию и страну на край гибели.
Соглашатели поддерживали правительство смертной казни и народной измены. Соглашатели в течение 7 месяцев поддерживали политику систематического обмана крестьян в земельном вопросе.
Соглашатели поддерживали разгром революционных организаций, разоружение рабочих, водворение корниловской дисциплины в армии и бессмысленное затягивание кровавой бойни.
Соглашатели помогали на деле своей союзнице буржуазии углублять в стране хозяйственную разруху, обрекающую на голод миллионы трудящихся масс.
Утратив в результате этой политики доверие масс, соглашатели искусственно и недобросовестно удерживали за собою позиции на давно не переизбиравшихся верхушках советских и армейских организаций.
ЦИК ввиду указанного обстоятельства всеми мерами стремился к срыву Съезда Советов, опираясь при этом на соглашательские армейские комитеты и на прямую поддержку правительственной власти.
Когда эта политика обструкции и подделки общественного мнения революционных классов потерпела жалкий крах; когда созданное соглашателями Временное Правительство пало под напором петроградских рабочих и солдат; когда Всероссийский Съезд Советов обнаружил явное преобладание партии революционного социализма (большевиков) и когда восстание оказалось единственным выходом для революционных масс, обманутых и истерзанных буржуазией и ее прислужниками, - тогда соглашатели сделали для себя последний вывод, порвав с Советами, силу которых они тщетно пытались подорвать.
Уход соглашателей не ослабляет Советы, а усиливает их, так как очищает от контрреволюционных примесей рабочую и крестьянскую революцию.
Заслушав заявление с.-р. и меньшевиков, второй Всероссийский Съезд продолжает свою работу, задача которой предопределена волей трудящегося народа и его восстанием 24 и 25 октября.
Долой соглашателей! Долой прислужников буржуазии!
Да здравствует победоносное восстание солдат, рабочих и крестьян!"
2. По поводу ареста министров-социалистов*52
(26 октября)
Здесь смешаны два вопроса, товарищи. Один из них, деловой, был нами разрешен вчера. Решено, что министры-социалисты, меньшевики и с.-р., временно Военно-Революционным Комитетом будут содержаться под домашним арестом. Так было поступлено с Прокоповичем*53, так должны мы поступить с Масловым*54 и Салазкиным*55. Военно-Революционный Комитет примет все меры, чтобы привести в исполнение ваше постановление в кратчайший срок, и если он до сих пор не привел его в исполнение, то только потому, товарищи, что мы переживаем вооруженное восстание, когда другой представитель одной из этих партий, известный нам Керенский, организует силы контрреволюции, чтобы бросить их на нас. Занятый спасением, пока что победоносной, рабоче-крестьянской революции, Военно-Революционный Комитет забыл о двух министрах-социалистах, чтобы рабоче-крестьянская революция не потерпела ущерба. (Аплодисменты.)
Второй вопрос, - это вопрос об обывательском впечатлении от этих арестов. Товарищи, мы переживаем новое время, когда обычные представления должны быть отвергнуты. Наша революция есть победа новых классов, которые пришли к власти, и они должны защитить себя от той организации контрреволюционных сил, в которой участвуют министры-социалисты. Ведь к ним применяется домашний арест до выяснения их причастности к организации контрреволюционного заговора. Сами по себе нам не страшны эти два министра, ни морально, ни политически не имеющие никакого значения.
Нам говорят, что ничего подобного не наблюдалось ни в одной революции. Коротка память у говорящих, ибо это наблюдалось несколько месяцев тому назад, когда члены Исполнительного Комитета Рабочих и Солдатских Депутатов были арестованы при полном попустительстве и с согласия тех же министров-социалистов, при чем тогда не было никакого протеста, никакого требования об их освобождении. Мало того, не кто иной как председатель Исполнительного Комитета Крестьянских Депутатов, Авксентьев, поставил двух охранников у дверей квартиры освобожденной представителями юстиции Александры Михайловны Коллонтай*56. Теперь же эти представители приходят отрывать нас от деловой работы, мешают нам в важных делах, в которых они сами не могли ничего сделать, чтобы прокричать нам свои бессмысленные угрозы и проявить перед нами свое подмоченное негодование. (Шумные аплодисменты.)
3. Об организации власти
(26 октября)
С возражениями т.т. Карелину*57 и Авилову*58 выступает т. Троцкий.
- Соображения, которые мы здесь слышали*59, приводились против нас не раз. Возможной изоляцией левого крыла нас пугали неоднократно. Несколько дней тому назад, когда вопрос о восстании был поднят открыто, нам говорили, что мы изолируем себя, что мы идем навстречу гибели*60, и в самом деле, если по политической печати судить о том, каковы классовые группировки, то восстание грозило нам неминуемой гибелью. Против нас стояли контрреволюционная банда и оборонцы всех разновидностей. Левые эсеры в одном своем крыле мужественно работали с нами в Военно-Революционном Комитете*61. Другая их часть занимала позицию выжидательного нейтралитета*62. И тем не менее даже при этих неблагоприятных условиях, когда, казалось, мы всеми покинуты, восстание победило почти без крови. Если мы действительно были изолированы, если все реальные силы действительно были против нас, то каким образом могло случиться, что мы одержали победу почти без кровопролития? Нет, изолированы были не мы, а правительство и демократы, quasi-демократы. Это они были изолированы от массы. Своими колебаниями, своим соглашательством они вычеркнули себя из рядов подлинной демократии. Наше великое преимущество, как партии, состоит в том, что мы заключаем коалицию с массовыми силами, что мы создали коалицию рабочих, солдат и беднейших крестьян.
Политические группировки исчезают, но основные интересы классов остаются, и побеждает та партия, побеждает то течение, которое способно нащупать и удовлетворить эти основные требования классов. Если нужна была коалиция, то такой коалицией является коалиция нашего гарнизона, главным образом, крестьянского, с рабочим классом. Мы можем гордиться такой коалицией. Она, эта коалиция, испытана в огне борьбы. Петроградский гарнизон и пролетариат, как один из отрядов революции, вступают в великую борьбу, которая явится классическим примером в истории революции всех народов.
Здесь нам говорили о левом блоке, образовавшемся в Предпарламенте*63, но блок этот просуществовал только один день, - очевидно, он был заключен не на том месте, где следовало. Может быть, и блок был хорош, и программа была хороша, но все-таки одного столкновения было достаточно, чтобы блок разлетелся в прах.
Т. Авилов говорил о величайших трудностях, которые стоят перед нами. Для устранения всех этих трудностей он предлагает заключить коалицию, но при этом он не делает никакой попытки раскрыть эту формулу, определить точнее, какую коалицию он имеет в виду: коалицию групп, классов или просто коалицию газет. Ведь прежде, чем говорить о коалиции со старым ЦИК, например, нужно же понять, что коалиция с Данами*64 и Либерами*65 не усилила бы революцию, а послужила бы причиной ее гибели. Ведь в самый острый момент борьбы нас оставили без телефона с соизволения комиссаров ЦИК.
Говорят, раскол среди демократии - недоразумение. Когда Керенский высылает против нас ударников, когда с соизволения ЦИК мы лишаемся телефона, когда нам наносят удары за ударами, неужели тут можно говорить о недоразумении? Если это недоразумение, то я боюсь, что все суждения наших оппонентов - т.т. Авилова и Карелина - тоже политическое недоразумение.
Т. Авилов говорил нам: хлеба мало, нужна коалиция с оборонцами. Но разве эта коалиция увеличит количество хлеба? Ведь вопрос о хлебе, это вопрос программы действия. Борьба с разрухою требует определенной системы действия, а не политических группировок только.
Т. Авилов говорил о крестьянстве: но опять-таки о каком крестьянстве идет речь? Нужно сделать выбор среди различных элементов крестьян. Сегодня здесь представитель крестьян Тверской губернии требовал ареста Авксентьева. Нужно выбирать между этим тверским крестьянином, требующим ареста Авксентьева, и Авксентьевым, наполнившим тюрьмы членами крестьянских комитетов. Мы - с тверскими крестьянами, против Авксентьевых, мы с ними до конца и безраздельно.
Коалицию с кулацкими элементами крестьянства мы отвергаем, мы решительно отвергаем ее во имя коалиции рабочего класса и беднейших крестьян. Если революция чему-либо нас научила, так тому, что только путем соглашения, путем подлинной коалиции этих элементов можно одержать победу. Те, кто гонится за тенью коалиции, окончательно изолируют себя от жизни. Левые эсеры будут терять опору в массах постольку, поскольку они вздумают противопоставить себя нашей партии; партия, противопоставляющая себя партии пролетариата, с которой объединилась деревенская беднота, ... изолирует себя от революции.
Открыто, перед лицом всего народа подняли мы знамя восстания. Политическая формула этого восстания - вся власть Советам через Съезд Советов. Нам говорят: вы не подождали Съезда. Нет, мы-то стали бы его ждать, но Керенский не хотел ждать: контрреволюционеры не дремали. Мы, как партия, своей задачей считали создание реальной возможности для Съезда Советов взять власть в свои руки. Если бы Съезд оказался окруженным юнкерами, каким путем он мог бы взять власть в свои руки? Для того, чтобы эту задачу осуществить, нужна была партия, которая исторгла бы власть из рук контрреволюционеров и сказала бы вам: "Вот власть - и вы обязаны ее взять". (Бурные несмолкаемые аплодисменты.)
Несмотря на то, что оборонцы всех оттенков в борьбе против нас не останавливались ни перед чем, мы их не отбросили прочь, мы Съезду в целом предложили взять власть в свои руки. Когда партия, окутанная пороховым дымом, идет к ним и говорит: "Возьмем власть вместе", - они бегут в городскую думу и там объединяются с явными контрреволюционерами. Они - предатели революции, с которыми мы никогда не объединимся.
Для успешной борьбы за мир, - говорил тов. Авилов, - нужна коалиция с соглашателями. В то же время он говорил, что союзники не хотят заключить мир, но что если мы объединимся с теми, которые нас предают, то все будет хорошо. Маргаринового демократа Скобелева, - сообщал нам тов. Авилов, - союзные империалисты высмеивали. Но если, - советовал он нам, - вы заключите блок с маргариновыми демократами, - дело мира будет обеспечено.
Есть два пути в борьбе за мир. Один путь в том, чтобы правительствам союзных и враждебных стран противопоставить моральную и материальную силу революции. Второй путь - это блок со Скобелевым, что означает блок с Терещенко, т.-е. полное подчинение империализму. Нам указывают, что в своем обращении о мире мы обращаемся одновременно к правительствам и народам. Но это - только формальная симметрия. Мы, разумеется, не думаем влиять на империалистические правительства своими воззваниями, но, пока они существуют, мы не можем их игнорировать. Всю же надежду свою мы возлагаем на то, что наша революция развяжет европейскую революцию. Если восставшие народы Европы не раздавят империализм, мы будем раздавлены, это несомненно. Либо русская революция поднимет вихрь борьбы на Западе, либо капиталисты всех стран задушат нашу революцию. ("Есть третий путь", - кричит кто-то с места.)
Третий путь, - это путь ЦИК, который, с одной стороны, посылал делегации западно-европейским рабочим, а с другой - заключал союз с Кишкиными*66 и Коноваловыми, это путь лжи и лицемерия, на который мы не станем никогда.
Разумеется, мы не говорим, что первый день восстания европейских рабочих будет непременно первым днем подписания мирного договора. Возможно и так, что буржуазия, напуганная приближающимся восстанием всех угнетенных, поспешит заключить мир. Сроков здесь не дано. Конкретных форм предусмотреть невозможно. Важно и нужно определить метод борьбы, в принципе своем одинаковый как во внешней, так и во внутренней политике. Союз угнетенных везде и всюду - вот наш путь.
Второй Съезд Советов выработал целую программу мероприятий. Вся группа, которая пожелает на деле осуществить эту программу, которая в этот острый момент по сю сторону баррикады, с нашей стороны встретит только одно заявление: добро пожаловать, дорогие товарищи, мы братья по оружию и пойдем с вами до конца. (Бурные продолжительные аплодисменты.)
"2-й Всероссийский Съезд Советов.
Первые шаги Советского Правительства".
Изд. Кронштадтского Комитета Р. С. - Д. Р. П. 1917 г.
*50 2-й Съезд Советов еще задолго до своего созыва стал в центре борьбы двух лагерей Советов. На совещании советских делегатов вместе с ЦИКом в дни демократического совещания было решено созвать Съезд Советов на 20 октября. Немедленно же после окончания работ совещания, меньшевистско-эсеровское большинство ЦИКа подняло кампанию за его отсрочку. По политическим соображениям Бюро ЦИКа отклонило предложение Дана об отсрочке. Зато неофициально шла бешеная работа по подрыву Съезда. Лишь за несколько дней до созыва его, убедившись, что выборы на Съезд происходят оживленно, ЦИК официально известил места о необходимости проведения выборов.
Физиономия Съезда была уже ясна на основании тех областных и губернских съездов, которые происходили перед этим. Так, наприм., областные съезды Урала, Западной области, Поволжья и т. д. прошли целиком под руководством большевиков.
Партийный состав 2 Съезда Советов был следующий: 382 большевика, 31 беспартийный - сочувствующий большевикам, 70 левых эсеров, 5 анархистов, 15 объединенных-интернационалистов, 40 меньшевиков-интернационалистов, 21 меньшевик-оборонец, 7 нац. с.-д., 36 эсеров центра, 16 правых эсеров, 3 нац. эсера. Большевики имели на Съезде абсолютное большинство. В Президиум Съезда было избрано 14 большевиков, 7 эсеров, 3 меньшевика и 1 ново-жизненец.
В повестке дня Съезда стояли вопросы: 1) об организации власти, 2) о войне и мире, 3) об Учредительном Собрании.
После ухода меньшевиков и эсеров со Съезда, основные решения - декрет о мире и декрет об отмене частной собственности на землю, принимались почти единогласно. Съезд вынес также постановление об отмене восстановленной Керенским смертной казни на фронте и образовал Совнарком.
*51 Уход меньшевиков и эсеров регистрировал тот политический факт, что они потеряли всякую надежду на предотвращение официального переворота. Одновременно этот уход означал, что меньшевики и эсеры уходили от рабоче-крестьянской массы, от Советов к контрреволюции. Даже меньшевик Суханов вынужден признать, что этот уход был бессмысленным.
"Ведь Совет, это - сама революция. Без Совета она никогда не существовала, - и могла ли она существовать? Ведь в Совете, боевом органе революции, всегда были организованы и сплочены революционные массы. Куда же уйти из Совета? Ведь это значит формально порвать с массой и с революцией" (7-я книга, 192 стр. Курсив наш).
После оглашения Хинчуком заявления об уходе, на заседании Съезда поднялась буря негодования. Уходящих меньшевиков сопровождали возгласы: "Дезертиры... Ступайте к Корнилову, лакеи буржуазии... Враги народа". После ухода правых меньшевиков и эсеров с речами выступили меньшевики Абрамович, Кучин и Мартов. С ответом на их речи и выступил т. Троцкий. Ввиду того, что в отчете сохранилась лишь оглашенная им резолюция, мы приводим эту речь в изложении Суханова:
"Восстание народных масс не нуждается в оправдании. То, что произошло, это восстание, а не заговор. Мы закаляли революционную энергию петербургских рабочих и солдат. Мы открыто ковали волю масс на восстание, а не на заговор... Народные массы шли под нашим знаменем, и наше восстание победило. И теперь нам предлагают: откажитесь от своей победы, идите на уступки, заключите соглашение. С кем? Я спрашиваю, с кем мы должны заключить соглашение? С теми жалкими кучками, которые ушли отсюда или которые делают это предложение? Но ведь мы видели их целиком. Больше за ними нет никого в России. С ними должны заключить соглашение, как равноправные стороны, миллионы рабочих и крестьян, представленных на этом Съезде, которых они не первый и не в последний раз готовы променять на милость буржуазии. Нет, тут соглашение не годится. Тем, кто отсюда ушел и кто выступает с предложениями, мы должны сказать: вы - жалкие единицы, вы - банкроты, ваша роль сыграна и отправляйтесь туда, где вам отныне надлежит быть: в сорную корзину истории..." (7-я книга, 203 стр.).
*52 Этот вопрос совершенно неожиданно всплыл на Съезде в начале прений по декрету о земле. Перед дебатами внеочередное слово взял член Исполкома Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов Пьяных и стал требовать освобождения министров Салазкина и Маслова. После него выступил солдат-эсер из 3 армии и истерически заявил: "Вы здесь сидите и разглагольствуете о передаче земли крестьянам, а в то же время вы совершаете акт тирании и узурпации по отношению к избранным представителям крестьян. Я говорю вам, что, если хотя один волос на голове их пострадает, вы будете иметь дело с восстанием". После этих псевдо-представителей крестьян выступил настоящий крестьянский делегат из Тверской губ., который потребовал не только удержания под арестом указанных министров, но и ареста всего Исполкома Крестьянских Депутатов. После этих ораторов с ответом выступил т. Троцкий.
*53 Прокопович - см. в прим. 261 ч. 1 этого тома.
*54 Маслов (Семен) - социалист-революционер правого крыла, видный деятель кооперации, один из эсеровских специалистов по аграрному вопросу. После ухода "левого" Чернова был введен в министерство Керенского, в качестве министра земледелия. После Октябрьской Революции был одним из руководителей антисоветских элементов в кооперации.
*55 Салазкин - видный кооператор, бывший министром просвещения в последнем кабинете Керенского.
*56 Коллонтай - см. в прим. 178 ч. 1 данного тома.
*57 Карелин - старый эсер, бывший в 1917 г. одним из лидеров левых эсеров. В октябрьские дни и позднее Карелин играл крупную роль в лево-эсеровской фракции ЦИКа. После раскола левых эсеров, Карелин возглавлял группу так называемых "революционных коммунистов", стоявших за признание диктатуры пролетариата и гегемонии коммунистической партии. В течение 1919 - 1920 г.г. эта группа влилась в РКП.
*58 Авилов - начал революционную деятельность в 1894 году, в конце 90-х годов принимал участие в легальных журналах, в частности, в журнале "Начало", в котором писал тогда ряд марксистов. В 1905 году принимал участие в харьковском восстании. В 1905 и последующих годах Авилов выдвинулся в качестве большевистского литератора. После Февральской революции Авилов уходит из партии и примыкает к "ново-жизненцам". В 1917 - 1918 г.г. Авилов является членом Центрального Комитета социал-демократов-интернационалистов, - группы, пытавшейся занять позицию примирителя в гражданской войне. После выхода из этой организации в 1918 году, Авилов не принимает активного участия в политической жизни, а работает, главным образом, как статистик-экономист. В дни октября Авилов был одним из немногих членов ЦИКа от "ново-жизненцев".
*59 Настоящая речь была произнесена по вопросу об организации правительства. Специального доклада по этому вопросу не было. На заседании от 26 октября Каменевым был оглашен следующий декрет:
"Всероссийский Съезд Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов постановил: Образовать для управления страной, впредь до созыва Учредительного Собрания, временное рабочее и крестьянское правительство, которое будет именоваться Советом Народных Комиссаров. Заведывание отдельными отраслями государственной жизни поручается комиссиям, состав которых должен обеспечить проведение в жизнь провозглашенной Съездом программы, в тесном единении с массовыми организациями рабочих, работниц, матросов, солдат, крестьян и служащих. Правительственная власть принадлежит коллегии председателей этих комиссий, т.-е. Совету Народных Комиссаров. Контроль над деятельностью Народных Комиссаров и право смещения их принадлежит Всероссийскому Съезду Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов и его Центральному Исполнительному Комитету.
В настоящий момент Совет Народных Комиссаров составляется из следующих лиц:
Председатель Совета - Владимир Ульянов (Ленин). Народный комиссар по внутренним делам - А. И. Рыков. Земледелия - В. П. Милютин. Труда - А. Г. Шляпников. По делам военным и морским - Комитет в составе: В. А. Овсеенко (Антонов), Н. В. Крыленко и Дыбенко. По делам торговли и промышленности - В. П. Ногин. Народного просвещения - А. В. Луначарский. Финансов - И. И. Скворцов. По делам иностранным - Л. Д. Бронштейн (Троцкий). Юстиции - Г. И. Оппоков (Ломов). По делам продовольствия - И. А. Теодорович. Почт и телеграфов - Н. П. Авилов (Глебов). Председатель по делам национальностей - И. В. Джугашвили (Сталин). Пост народного комиссара по делам железнодорожным временно остается незамещенным".
После оглашения этого декрета с речами выступили Авилов, ново-жизненец, и левый эсер Карелин. Все их доводы были лишь повторением тех доводов, которые были тщательно рассмотрены Лениным в его брошюре "Удержат ли большевики государственную власть", т.-е. об изоляции, необходимости коалиции, отсутствии надежд на близкую революцию в Европе и т. д., и т. д. От имени обеих этих групп Авилов зачитал следующую резолюцию:
"Признавая, что для спасения завоеваний революции необходимо немедленное образование правительства, опирающегося на революционную демократию, организованную в Советах Раб., Солд. и Крестьянских Депутатов, признавая далее, что задачей этого правительства является скорейшее достижение демократического мира, передача земли в распоряжение земельных комитетов, организация контроля над производством и созыв в назначенный срок Учредительного Собрания, Съезд постановляет: выбрать временный Исполнительный Комитет для создания правительства по соглашению с теми группами революционной демократии, которые действуют на съезде".
Резолюция Авилова собрала ничтожное меньшинство голосов. Помимо интернационалистов за нее голосовали левые эсеры и группа Викжеля. С ответом Карелину и Авилову выступил т. Троцкий, который и произнес настоящую речь.
*60 Здесь намекается на передовицу от 23 сентября, в которой утверждалось, что пролетариат не может взять власть, ибо пролетариат изолирован и т. д. Опровержению этих новожизненских аргументов в свое время была посвящена брошюра Ленина "Удержат ли большевики государственную власть".
*61 К этой группе левых эсеров принадлежал Лазимир и др.
*62 Большинство левых эсеров, в том числе и Карелин, как известно, занимали нейтральную позицию во время Октябрьского восстания. Как партия, левые эсеры вошли в состав правительства лишь в середине ноября.
*63 Левый блок в Предпарламенте составился из право-социалистических партий, ново-жизненцев, группы Мартова и левых эсеров. В течение октября выступления представителей этих партий ярко отражали все шатания и колебания мелкобуржуазной демократии. Классическим в этом отношении было заседание Предпарламента 24 октября, где представители левого блока обрушились и на большевиков, и на Керенского.
*64 Дан - см. прим. 120 ч. 1 этого тома.
*65 Либер - один из вождей меньшевиков. Свою деятельность, в качестве социал-демократа, Либер начал в Бунде, руководителем которого он оставался до 1918 г. На 2 съезде партии Либер руководит делегацией Бунда. В последующие годы он примыкает к меньшевикам и в качестве одного из руководителей последних выступает на всех съездах Р. С.-Д. Р. П. В 1917 г. Либер вместе с Даном является главным лидером партии меньшевиков и соглашательского ЦИКа. После Октябрьской революции Либер эволюционирует еще более вправо и возглавляет в партии меньшевиков "активистское" течение, стоявшее на точке зрения необходимости вооруженной борьбы с Советской властью. В последние годы, Либер отошел от активной политической деятельности.
*66 Кишкин - см. прим. 236 в ч. 1 этого тома.