Младотурки достигли апогея своего влияния. В парламенте у них большинство. Председатель - младотурок. Султан неутомимо прижимает к своей груди бывших мятежников. Европейская дипломатия готова их насмерть заласкать... Много ли лет прошло с тех пор, как Ахмед-Риза*5, парижский эмигрант и редактор подпольной газеты, обращался к первой Гаагской конференции мира с просьбой о защите турецкого народа против разнузданной константинопольской тирании? Ему грубо указали на дверь. Ни одно дипломатическое ухо не раскрылось для него. Голландское правительство пригрозило выслать его из страны, как "беспокойного иностранца". Тщетно стучался он у дверей влиятельных парламентариев; его не впускали. Только социалист Ван-Коль*6 оказал ему поддержку, созвав под своим председательством собрание, на котором Ахмед-Риза апеллировал к сочувствию аудитории. А ныне европейские официозы спешат заверить, что председатель турецкого парламента пользуется заслуженными симпатиями со стороны всех европейских кабинетов... Бюлов*7 не обинуясь расписывается в рейхстаге в отменном уважении к турецким офицерам, героям революционного переворота ("Мы запомним ваши слова, господин канцлер!" - пишет Парвус по поводу этой речи).
Победа - самый действительный аргумент, и успех - наиболее убедительная рекомендация. Но в чем секрет этой победы и где тайна этого головокружительного успеха?
На эту тему "Речь"*8 писала с укоризной по адресу левых: в Турции разные классы шли де в борьбу с сохранением той иерархии, которая связывает их в хозяйственной жизни страны; экономически господствующие классы удержали в революции гегемонию над народной массой, - отсюда победа.
А "Новое Время"*9 в свою очередь с нравоучительным злорадством выговаривало кадетам: младотурки, не в пример российским либеральным доктринерам, крепко держали де знамя патриотического национализма и ни на минуту не порывали с монархическими и религиозными верованиями народа, - посему и были вознесены.
В политике, как и в личной жизни, нет ничего дешевле морализирования - дешевле и бесплоднее. Это занятие для многих, однако, привлекательно тем, что избавляет от необходимости вникать в объективную механику событий.
Чем объясняется поразительная победа младотурок - победа почти без усилий и жертв?
По своему объективному смыслу революция есть борьба за государственную власть. Эта последняя непосредственно опирается на армию. Поэтому всякая историческая революция ставила ребром вопрос: на чьей стороне армия? - и так или иначе разрешала его. В турецкой революции, - и это составляет ее индивидуальную физиономию, - сама армия выступила носителем освободительных идей. Новым общественным классам не только не приходилось преодолевать военное сопротивление старого режима, наоборот, им оставалось лишь играть роль сочувственного хора при революционном офицерстве, которое вело за собою против султанского правительства солдатские фаланги.
По своему происхождению, по своим историческим традициям Турция - военное государство. И в настоящее время она по относительной численности своей армии стоит впереди всех крупных европейских государств. Многочисленная армия требовала многочисленного офицерства. Часть его пополнялась из унтер-офицеров путем выслуги. Но Ильдиз*, при всем своем варварском сопротивлении запросам исторического развития, вынужден был хоть до некоторой степени европеизировать свою армию и открыть в нее доступ интеллигентным силам. Они не заставили себя ждать. Ничтожество турецкой индустрии и молодость городской культуры почти не открывали турецкой интеллигенции иного поприща, кроме офицерской или чиновничьей службы. Таким образом, государство в собственных недрах организовало боевой авангард слагавшейся буржуазной нации: мыслящую, критикующую, недовольную интеллигенцию. В последние годы волнения шли в турецкой армии непрерывно: из-за неуплаты жалованья, из-за задержек в чинопроизводстве. Войска овладевали телеграфной станцией и вступали в непосредственные переговоры с Ильдизом. Султанская камарилья неизбежно уступала. Таким путем полк за полком проходил школу возмущения.
/* Дворец, где живет султан. - Ред./
После успеха восстания многие европейские политики и публицисты с таинственным видом рассуждали о гениально задуманной великой всепроникающей организации младотурок. В этом наивном представлении выразилось лишь фетишистское суеверие пред успехом. На самом деле революционные связи между офицерами, особенно с гарнизонами Константинополя и Адрианополя, были крайне недостаточны. По признанию самих Ниази-бея и Энвер-бея*10, восстание прорвалось в такой момент, когда младотурки были к нему "совершенно не готовы". Но на выручку пришла автоматическая организация самой армии. Стихийное недовольство голодных оборванных солдат естественно толкало их на сторону политически оппозиционного офицерства, и, таким образом, механическая дисциплина армии естественно превратилась во внутреннюю дисциплину революции.
К восстанию армии присоединилось разложение бюрократического аппарата. В книжке бывшего сербского министра Владана Георгиевича мы встретили указание на то, что в начале восстания каймакамы и мутессарифы* трех македонских вилайетов побуждали население посылать в Ильдиз телеграфные петиции о восстановлении конституции 1876 года*11**. При этих условиях Абдул-Гамиду ничего не оставалось, как предложить себя в почетные председатели комитета "Шура и Умет" ("Единение - и прогресс")*12.
/* Каймакамы и мутессарифы - начальники областей и районов, соответствующих нашим дореволюционным делениям на губернии и уезды. Ред.
** Doktor Vladan Georgievitch, "Die Turkische Revolution". 1908, Seite 4-5./
По своим задачам (экономическая самостоятельность, национально-государственное единство и политическая свобода) турецкая революция представляет собою самоопределение буржуазной нации и в этом смысле примыкает к традициям 1789 - 1848 г.г.*13. Но исполнительным органом нации явилась армия, руководимая офицерством, - и это сразу придало событиям планомерный характер военных маневров. Было бы, однако, чистейшей нелепостью - а в ней повинны многие - видеть в турецких событиях июля прошлого года простое пронунциаменто и ставить их на одну доску с каким-нибудь военно-династическим переворотом в Сербии. Сила турецкого офицерства и тайна его успеха не в гениальном организационном "плане", не в дьявольской конспирации, а в активном сочувствии передовых классов: купечества, ремесленников, рабочих, части чиновничества и духовенства, наконец, деревни в лице крестьянской армии.
Но все эти классы, кроме своего "сочувствия", несут с собой свои интересы, требования и надежды. Все долго подавлявшиеся социальные страсти выступят наружу именно теперь, когда парламент создал для них центр устремления. Горько разочаруются те, которые думают, что турецкая революция уже закончилась. И к числу разочаровавшихся будет принадлежать не только Абдул-Гамид, но, по-видимому, и младотурецкая партия.
На первой очереди стоит национальный вопрос. Национально-религиозная пестрота турецкого населения создает могущественные центробежные тенденции. Старый режим думал преодолеть их механической тяжестью армии, набираемой из одних мусульман. Но на деле он привел к распадению государства. В одно лишь царствование Абдул-Гамида Турция потеряла: Болгарию, Восточную Румелию, Боснию и Герцеговину, Египет, Тунис, Добруджу. Малая Азия фатально подпадала под экономическую и политическую диктатуру Германии. Накануне революции Австрия собралась строить дорогу через Новобазарский санджак, пролагая себе стратегический путь к Македонии. С другой стороны, Англия - в противовес Австрии - прямо выдвинула проект македонской автономии... Расчленению Турции не предвиделось конца. Между тем, обширная и единая в хозяйственном отношении территория является необходимой предпосылкой развития промышленности. Это относится не только к Турции, но и ко всему Балканскому полуострову. Не национальное разнообразие, а государственная расщепленность тяготеет над ним, как проклятие. Таможенные линии искусственно разрезают его на части. Происки капиталистических держав переплетаются с кровавыми интригами балканских династий. При сохранении этих условий Балканский полуостров останется и впредь ящиком Пандоры*14. Только единое государство всех балканских национальностей на демократическо-федеративных началах - по образцу Швейцарии или Северо-Американской республики - может внести внутреннее умиротворение на Балканы и создать условия для могущественного развития производительных сил.
Младотурки, однако, решительно отвергают этот путь. Представители господствующей национальности, имеющие за себя национальную армию, они хотят быть и оставаться националистами-централистами. Их правое крыло последовательно отвергает даже провинциальное самоуправление. Борьба с могущественными центробежными тенденциями делает младотурок сторонниками "сильной центральной власти" и толкает их к соглашению с султаном quand meme. Это значит, что, как только в рамках парламентаризма развернется клубок национальных противоречий, правое крыло младотурок станет открыто на сторону контрреволюции.
За национальным вопросом идет социальный.
Во-первых, крестьянство. Отягощенное милитаризмом, полукрепостное, в одной пятой своей части безземельное, оно так или иначе предъявит еще новому режиму свой счет. Между тем, только македонско-адрианопольская организация (болгарская группа Санданского) да армянские революционные организации (дашнакцаканы и гинчакисты) выдвигают более или менее радикальные аграрные программы*15. Что же касается господствующей младотурецкой партии, в составе которой не последнее место занимают беки-помещики, то она в своей национал-либеральной слепоте начисто отрицает существование крестьянского вопроса. Младотурки, очевидно, надеются, что обновление администрации плюс формы и обрядности парламентаризма сами по себе удовлетворят мужика. Они весьма ошибутся. Недовольство деревни новым строем, кроме того, неизбежно отразится на крестьянской по составу армии. Самосознание солдат за последние месяцы должно было значительно возрасти. И если партия, опирающаяся на офицерство, ничего не дав крестьянам, начнет подтягивать дисциплину в армии, может легко статься, что солдаты выступят против своих офицеров, как раньше офицеры выступили против Абдул-Гамида.
Рядом с крестьянским вопросом стоит рабочий.
Турецкая индустрия, как сказано, очень слаба; султанский режим не только своей общей политикой подрывал хозяйственные основы страны, но и сознательно препятствовал созданию заводов и фабрик - из спасительного страха пред пролетариатом. Но совершенно уберечься от него оказалось невозможным. И уже первые недели турецкой революции ознаменовались забастовками булочников, типографских рабочих, ткачей, трамвайных служащих и табачных рабочих в Константинополе, портовых и железнодорожных рабочих. Бойкот австрийских товаров*16 должен был еще более сплотить и воодушевить молодой турецкий пролетариат, ибо в проведении бойкота рабочая, особенно портовая масса сыграла решающую роль. Чем отвечает новый режим на политическое пробуждение рабочего класса? Каторжным законопроектом против стачек. О каких-нибудь определенных мероприятиях в пользу рабочих программа младотурок не говорит ни слова. Между тем, третировать турецкий пролетариат, как quantite negligeable, значит идти навстречу серьезным неожиданностям. Значение класса никогда не измеряется голой цифрой его численности. Сила современного промышленного пролетариата, даже малочисленного, в том, что он держит в своих руках концентрированные производительные силы страны и важнейшие средства сообщения. Об этот элементарный факт капиталистического хозяйства младотурки могут жестоко расшибить себе лоб.
Таковы глубокие, еще не вскрывшиеся социальные противоречия, на почве которых придется действовать турецкому парламенту. Из его 240 депутатов младотурки рассчитывают приблизительно на 140 голосов. Около 80 депутатов, главным образом арабов и греков, образуют блок "децентралистов". На союзе с ними хочет обосновать свое политическое влияние принц Саба-Эддин*17, относительно которого пока трудно решить, представляет ли он из себя дилетанта-мечтателя без царя в голове или не раскрывающего своих карт интригана. На крайней левой занимают места армянские и болгарские революционеры, в том числе несколько социал-демократов.
Такова внешняя - пока еще слишком внешняя - физиономия турецкого представительства. И младотурки и "децентралисты" в их настоящем виде - туманные политические пятна, которым еще только предстоит оформиться при столкновении с социальными вопросами. Но еще важнее для судьбы турецкого парламентаризма те силы, которые действуют вне парламента; "инородцы", крестьяне, рабочие, солдатская масса армии. Каждая из этих групп захочет отмерить для себя как можно больше места под крышей новой Турции. У каждой - свои интересы и своя революционная орбита. Спекулятивным, т.-е. канцелярски-кабинетным путем предопределить парламентскую равнодействующую и принять ее за надежную основу всеобщего умиротворения - это план, достойный лишь утопических доктринеров либерализма. История так никогда не поступает. Она безжалостно сталкивает лбами живые силы страны и заставляет их вырабатывать "равнодействующую" посредством суровой борьбы. Вот почему мы и утверждаем, что июльское военное восстание в Македонии, приведшее к созыву парламента, было только революционным прологом: драма еще впереди.
Чему мы будем свидетелями в Турции в ближайший исторический период? Гадать об этом бесплодно. Ясно одно победа революции означает демократическую Турцию; действительно, демократическая Турция ляжет в основу балканской федерации; балканская федерация раз навсегда очистит "осиное гнездо" Ближнего Востока от капиталистических и династических интриг, которые черными грозовыми тучами нависают не только над злосчастным полуостровом, но и над всей Европой.
Реставрация султанского деспотизма означала бы историческую смерть Турции и всеобщую свалку из-за кусков ее государственного трупа. Наоборот, победа турецкой демократии означает мир.
Драма еще впереди!.. И в то время как из-за безукоризненно-приветственной улыбки европейской дипломатии по адресу турецкого парламента открываются хищные челюсти капиталистического империализма, готовые воспользоваться первым внутренним затруднением Турции, чтобы растерзать ее в клочья, - европейская демократия всем весом своего сочувствия и содействия стоит на стороне новой Турции - той, которой еще нет, которой еще лишь предстоит родиться.
"Киевская Мысль" N 3,
3 января 1909 г.
*5 Ахмед-Риза - один из виднейших младотурок-эмигрантов. C 1896 г. издавал в Париже, по поручению комитета "Единение и Прогресс", газету "Мешверет" ("Совет"), пользовавшуюся большой популярностью в Турции. После революции 1908 г. был избран председателем палаты депутатов.
*6 Ван-Коль - правый голландский социалист, один из руководителей голландской с.-д. партии. Участник Международного Социалистического Конгресса в Штуттгарте в 1907 г.
*7 Бюлов - германский канцлер в 1900 - 1908 г.г., один из выдающихся деятелей германского империализма. Много сделал для создания коалиции центральных держав. Способствовал теснейшему сближению Германии и Австро-Венгрии. Будучи сам помещиком-юнкером, Бюлов как бы олицетворял собою гегемонию помещичьей Пруссии над промышленной Германией.
*8 "Речь" - центральный орган кадетской партии. Главным редактором его был Милюков. В июльские и послеиюльские дни 1917 г. "Речь" вела бешеную кампанию против большевиков. Продолжением "Речи" являются ныне "Последние Новости", издаваемые Милюковым в Париже, и "Руль", издаваемый Гессеном, вторым редактором "Речи", в Берлине.
*9 "Новое Время" - петербургская ежедневная газета, издававшаяся с 1876 г. Ее редактором-издателем был Суворин. Газета заняла крайне консервативную позицию с самого начала своего существования. Будучи по существу официозом, "Новое Время" на своих страницах неизменно вело бешеную кампанию против революционной демократии, рабочего класса и радикальной интеллигенции. Травля "инородцев", особенно евреев, красной нитью проходит через все руководящие статьи газеты. Орган бюрократических верхов, "Новое Время" не отличалось особой устойчивостью своего политического курса и обычно меняло свое направление в связи с персональными изменениями в министерстве. Во время революции 1905 г. заняло крайне-реакционную позицию, требуя решительных мер против революционеров и бастующих рабочих.
*10 Ниази-бей - герой младотурецкого переворота 1908 г. Родился и провел молодость в Македонии (в г. Ресне), где служил офицером турецкой армии. В 1906 году Ниази вступает в комитет "Единение и Прогресс" и ведет практическую работу по подготовке революционного выступления. В июне 1908 г., спасаясь от султанских шпионов, он скрывается вместе с Энвером в македонских горах, где формирует отряд "фидаев" ("жертвующих собою") в 200 человек, с которыми обходит турецкие и болгарские деревни и привлекает на свою сторону новые кадры революционеров. 22 июля Ниази вступает в Монастир и уводит пленником в Ресен специально посланного султаном для подавления революции генерала Осман-пашу, чем и обеспечивает победу "Комитета".
Энвер-бей (впоследствии паша) виднейший деятель младотурок, талантливый и предприимчивый авантюрист, родился 7 декабря 1883 г. в семье небогатого турецкого подрядчика. В 1903 г. он оканчивает константинопольскую военную школу и вступает в чине лейтенанта в армию. Уже через три года Энвер получает чин капитана и назначается в Салоники, где он близко сходится с Джемалем, Талаатом и Ниази и вступает в "Единение и Прогресс". В перевороте 1908 г. Энвер играет выдающуюся роль, организуя вместе с Ниази вооруженные отряды в горах. Во время войны с Италией (1911-1912 г.г.) Энвер отличился в Триполи и вернулся в Турцию прославленным героем. 23 января 1913 г. он совершает государственный переворот (см. прим. 3) и вскоре назначается военным министром и фактически военным диктатором. Энвер сыграл руководящую роль в вовлечении Турции в мировую войну на стороне австро-германской коалиции. После победы Антанты он скрылся за границу. Последний период своей жизни Энвер провел в Бухаре, где стал во главе контрреволюционного восстания басмачей и погиб (в 1922 г.) при подавлении восстания Красной Армией.
*11 Конституция 1876 г. - Кризис, в котором находилась Турция в середине семидесятых годов прошлого столетия (война с сербами, усиленная подготовка к войне с Россией; наконец, прямая угроза иностранного вмешательства), вызвал государственный переворот и низложение (30 мая 1876 г.) султана Абдул-Азиза. На престол был посажен Мурад V, но и он был вскоре низложен и заменен 1 сентября 1876 г. Абдул-Хамидом II. Новый султан, обязанный своим воцарением конституционной партии, учел необходимость проведения, хотя бы для видимости, некоторых реформ. Еще до восшествия на престол Абдул-Хамид обещал главе конституционалистов Мидхату (находившемуся, кстати сказать, под сильным влиянием англичан) ввести конституцию и действовать в государственных делах исключительно через министров, ответственных перед народным представительством. Но, сделавшись султаном, Абдул Хамид не спешил выполнить данное им обещание, и только тогда, когда представители европейских держав уже собирались на конференцию для выработки реформ в Турции, султан назначил (19 декабря 1876 г.) Мидхата великим везирем и в день открытия европейской конференции (23 декабря того же года) провозгласил конституцию.
Конституция Мидхата состояла из 118 статей, составленных в общелиберальном духе и разделенных на отделы:
1) о публичном праве оттоман (свобода слова, печати; неприкосновенность личности и жилища; равенство перед законом вне зависимости от национальности и религии); 2) о министрах (ответственность перед палатой); 3) о чиновниках; 4) об общем собрании (состоящем из сената и палаты депутатов); 5) о сенате (сенаторы назначаются пожизненно султаном); 6) о палате депутатов (цензовой, избираемой тайным голосованием из расчета - 1 депутат на 50.000 лиц мужского пола оттоманских подданных); 7) о судебной власти (несменяемость судей, учреждение прокуратуры) и др.
Пока конференция послов в Константинополе обсуждала проект реформ, Абдул-Хамид выдвигал конституцию и Мидхата на первый план. Но лишь только дело кончилось разрывом и отъездом послов, в султанских "сферах" началась против Мидхата энергичная кампания. Попытка последнего провести некоторые, желательные для англичан, реформы окончилась неудачей, и 2 февраля 1877 г. он был арестован и выслан. (Немного спустя Мидхат был убит подосланными султаном убийцами.)
Однако, международные затруднения продолжались, и султан решил созвать парламент. Выборов фактически не производили, а просто было приказано прислать в палату членов местных административных советов, ибо они "все равно избраны населением". Там же, где не было и таких "выборных", назначались, под угрозой экзекуции, лица, угодные правительству. Последователи Мидхата были строго исключены. Составился парламент настолько безличный и послушный султану, что он был прозван "Эзвет, эфендим" (да, сударь). Но даже и такой парламент решился, после начала войны с Россией, выступить с критикой и потребовал расследования различных злоупотреблений чиновников. В результате, в июле 1877 г. султан распустил палату и назначил новые выборы.
13 декабря 1877 г. открылся новый парламент, избранный в обстановке войны и поражений и поэтому оказавшийся гораздо более оппозиционным, чем прежний. Палата сразу же выступила против правительства, потребовав смещения ряда министров и суда над бывшим великим везирем Махмуд-Назимом. Конфликт принял острые формы, и 14 февраля 1878 г. Абдул-Хамид распустил парламент без указания срока созыва нового.
Конституцию Мидхата восстановила только победа младотурецкой революции 23 июля 1908 г.
*12 Комитет "Единение и Прогресс" (Иттихад вэ Терекки*) - впервые был основан в 1894 г. четырьмя воспитанниками военной школы: Ушак-Сукути, Абуллах-Джевдетом, Ибрагим-Темо и Назимом. Комитет опубликовал свою программу и устав. Программа была обще-либеральная: конституция, гражданское равенство, свобода совести, неприкосновенность личности, ответственность министров перед законом и т. д. Устав предусматривал строгую конспиративную организацию, во многом напоминавшую организацию франкмасонских лож. Вскоре комитеты организовались во всех частях Константинополя, но за пределы столицы не вышли. В состав общества вошел ряд видных людей, как, напр., писатель Мурад, Ахмед-Риза и др. Мурад издавал газету "Мизан" ("Весы"), но при Абдул-Хамидовской цензуре, конечно, нельзя было и мечтать о пропаганде либеральных идей в печати. Тогда комитет отправил Мурада за границу, и последний стал издавать свои "Весы" в Египте, а потом в Женеве. В Париже Ахмед-Риза издавал "Мешверет" "(Совет)". Благодаря болтливости одного из членов комитета султану стало известно, что комитетом составлен заговор с целью его низложения и возведения на престол Мурада V. Последовал разгром комитета, аресты и высылки. Уцелевшие спаслись бегством за границу и стали там продолжать работу комитета. Но многие из них постепенно склонялись на уговоры и обещания султанских агентов и возвращались в Турцию. Так, возвратился Мурад и учредители комитета Сукути и Джевдет. К 1898 г. вся деятельность первого комитета "Единение и Прогресс", за исключением издания газеты "Мешверет", казалась ликвидированной, и в течение последующих лет работа комитета сводилась к агитации и пропаганде через свои печатные органы за границей.
/* В тексте ошибка: "Единение и Прогресс" по-турецки - "Иттихад вэ Терекки", а "Шуран-уммет" ("Национальное Собрание") - название газеты младотурок, издававшейся в Париже и, после революции 1908 г., в Константинополе.
Но подъем революционной волны в Турции после 1903 г. и, особенно, после русской революции 1905 года возродил деятельность комитета "Единение и Прогресс", при чем исключительную роль в этом восстановлении Иттихада сыграл один из основателей старого комитета, д-р Назим. Он не порвал связей с основным ядром комитета - учащейся молодежью константинопольских военных школ - и, неоднократно переезжая из Европы в Турцию, делил с местными деятелями риск личной пропаганды.
В 1906 г. комитет "Единение и Прогресс" переносит свою резиденцию в Турцию и начинает подготавливать революционное выступление.
После революции 1908 г. "Единение и Прогресс" превращается в настоящую партию, с центральным комитетом в Салониках и местными отделами, или клубами, сетью которых вскоре покрылась вся провинция. Организация комитета осталась, впрочем, по-прежнему конспиративной и полу-масонской. Но имена членов центрального комитета скоро стали общеизвестными, благодаря их публичным выступлениям. Наибольшую известность в этот период приобрели Талаат, Энвер, Джавид, Халил и др.
В сентябре 1908 г. центральный комитет "Единение и Прогресс" опубликовал свою политическую программу. Иттихадисты заявили, что они стремятся к превращению деспотической турецкой мусульманской теократии в свободное оттоманское правовое государство, управляемое на началах парламентаризма. Программа требовала изменения конституции 1876 г. в более либеральном духе: так, выставлялись требования ответственности министров, предоставления палатам законодательной инициативы, избрания 2/3 сената народом, всеобщего избирательного права; провозглашалось полное равенство всех граждан перед законом без различия расы и вероисповедания; признавалась свобода союзов, свобода преподавания; всеобщая воинская повинность распространялась на немусульман; указывалось также на необходимость укрепить крестьянское землевладение и улучшить отношения между работодателями и рабочими.
За время своего пребывания у власти (см. выше прим. 3) комитет "Единение и Прогресс" все-таки не сумел превратиться в массовую политическую партию и постепенно выродился в заговорщическую организацию, руководящую роль в которой играло сперва крайне ограниченное, а под конец и вовсе ничтожное количество лиц. После мировой войны "Единение и Прогресс" подвергся репрессиям со стороны находившегося в полном подчинении у Антанты нового "либерального" правительства. Ряд виднейших членов Комитета эмигрировал. Джемаль и Талаат были убиты за границей, первый в Тифлисе, а второй в Берлине, агентами армянских националистов; Энвер-паша бесславно окончил свои дни в рядах бухарских басмачей. Остальные частью примкнули к кемалистам, частью же - и притом в лице наиболее видных представителей Иттихада (Назим, Джавид, Кара-Кемаль и др.) - повели против национально-освободительного движения скрытую борьбу, докатившись до участия в смирнском покушении на жизнь Мустафы Кемаля. Процесс этот последней группы, представшей в августе 1926 г. перед ангорским "Судом Независимости", окончательно лишает "Единение и Прогресс" его былого значения.
*13 Традиции 1789 - 1848 г.г. - 1789 г. - первый год Великой Французской Революции. Тяжелое финансовое и экономическое положение страны заставляет короля Людовика XVI созвать Генеральные Штаты, не созывавшиеся в течение 175 лет. 5 мая 1789 г. в Версале открываются Генеральные Штаты. Третье сословие предлагает вести совместные заседания с привилегированными сословиями. Споры по этому поводу продолжаются в течение нескольких дней, но ни к каким результатам не приводят. 17 июня делегаты третьего сословия, считая себя представителями 96% французского народа, объявляют себя Национальным Собранием. 23 июня король приказывает восстановить старый порядок и голосования производить отдельно по сословиям. Национальное Собрание отказывается подчиниться. В июле месяце начинается восстание парижской бедноты. 14 июля восставшие штурмуют и разрушают королевскую крепость Бастилию. Взятие Бастилии революционизирует Национальное Собрание. В своем ночном заседании 4 августа Национальное Собрание принимает декреты об отмене сословных преимуществ, крепостного права и объявляет о равенстве всех перед законом. 5 - 6 октября парижская беднота, встревоженная сношениями короля с контрреволюционной эмиграцией, требует переезда короля из Версаля в Париж. В этом же году в Париже организуется ряд революционных клубов, оказавших большое влияние на дальнейший ход революции.
1848 год. - На этот год приходится ряд буржуазных революций, охвативших почти всю среднюю Европу: Францию, Германию, Австрию, Италию. Революция создала предпосылки для будущего объединения Германии и Италии. Во Франции революция 1848 г., в которой французский рабочий класс впервые выступил, как самостоятельная политическая сила, потерпела поражение.
Традиции 1789 - 1848 г.г. - традиции революционной решимости и героизма.
*14 Ящик Пандоры. - В греческой мифологии Пандора - первая женщина, созданная богом огня - Верховным Гефестом. Бог Зевс подарил ей ящик, в котором были заключены все человеческие несчастья. Из любопытства Пандора открыла ящик, и из него вылетели все беды и распространились по лицу земли. На дне ящика осталась только надежда. Отсюда ящик Пандоры - источник человеческих бедствий.
*15 Болгарская группа Санданского - группа македонских революционеров-террористов, оперировавших в районе Сереса. Санданский выдвинул требование "Македония для македонцев", настаивая на образовании из Македонии особого государства или автономной провинции. В первую очередь Санданский требовал радикальной аграрной реформы - наделения безземельных крестьян землей. Группа Санданского входила в так называемую "Внутреннюю организацию" македонцев, но после убийства вождя организации Сарафова (1907) Санданский, заподозренный в соучастии в убийстве, был из организации исключен.
Вплоть до младотурецкой революции (1908) Санданский оставался во главе своей "четы" (партизанского отряда) и не согласился распустить ее даже по требованию конгресса "Внутренней организации" (март 1908 г.), признавшего необходимым прекратить партизанскую борьбу. После младотурецкой революции Санданский сложил оружие, объявив, что с революционной Турцией он воевать не будет.
Дашнакцаканы - члены армянской революционной партии "Дашнакцутюн" ("Федерация"), основанной в 1890 году на Кавказе группой армянских революционеров во главе с Христофором Микаэляном. Первый съезд партии состоялся в 1892 г. на Кавказе с участием делегатов из Турции и Персии. Утвержденная этим съездом программа ставила задачей вооруженное восстание для освобождения армян. В аграрном вопросе программа требовала наделения безземельных землей. Партия дашнакцутюн, таким образом, по своей идеологии, программе и тактике первоначально явилась партией армянской национально-революционной буржуазии. Тогда же возник в Женеве орган партии "Дрошак" ("Знамя"), запрещенный в России, Турции и Персии. По уставу, принятому II съездом в 1898 году, одним из важнейших орудий борьбы был формально признан террор. В дальнейшем от дашнакцаканов, об'единявших в начале передовые слои армянской национальности по линии борьбы за национальное освобождение и за армянскую государственность, отпочковались младо-дашнаки, примкнувшие в основном к программе русских социалистов-революционеров. Отдельные рабочие элементы переходили или в РСДРП, или в армянскую социал-демократическую партию, или вливались к гинчакистам. На IV съезде в 1907 г. (в Вене) Дашнакцутюн принимает новую программу, требующую социализации земли, создания на Кавказе союзной демократической республики с федеративной связью с Россией, всеобщего избирательного права, 8-часового рабочего дня и др. Дашнакцутюн играла крупную роль в революционных событиях в России (см. прим. 101), Персии (см. прим. 1) и Турции (см. прим. 94). После младотурецкой революции Дашнакцутюн заявила о готовности работать вместе с новым правительством, но вскоре борьба с турецким правительством возобновилась: во время Балканских войн дашнакцаканы призывали турецких солдат к дезертирству, а в империалистическую войну организовали для борьбы с турками ряд партизанских отрядов. После русской революции 1917 года Дашнакцутюн выродилась в явно контрреволюционную партию, захватила власть в б. русской Армении, но осенью 1920 года, в результате рабоче-крестьянского восстания, вынуждена была окончательно уйти со сцены. Между прочим, после Октябрьского переворота, в связи с дискуссией по вопросу об отношении к большевикам и к Советской власти, - от дашнакцаканов отделилось незначительное левое крыло, преимущественно состоящее из бедняков-крестьян и рабочих, которые впоследствии частью вошли в ВКП(б), частью же признали Советскую власть, частью вернулись к контрреволюционной части дашнакцаканов".
Гинчакисты - члены "армянской с.-д. партии Гинчак" ("Колокол"), основанной в 1886 году в Женеве кавказским армянином Назарбекяном и его женой Маро. С 1887 г. стал выходить партийный орган "Гинчак". Программа партии требовала образования автономной Армении путем революционного восстания, затем наделения безземельных землей и пр. Вообще Гинчак мало чем отличался от Дашнакцутюн. Во всех армянских восстаниях в Турции гинчакисты принимали большое участие. Они руководили восстанием в 1894 г. и в 1904 г. (см. прим. 94 - 95). После революции 1908 г. они, как и дашнаки, согласились сначала работать вместе с младотурками, но вскоре опять перешли на нелегальное положение. Во время Балканской войны вождь армянских повстанцев Андраник организует под руководством гинчакистов "отряд мести" и ведет в тылу турецкой армии партизанскую войну, а с началом мировой войны "Гинчак" формирует отряды для борьбы с турками на Кавказе. После Октябрьской революции гинчакисты заняли весьма двусмысленную позицию: заявляя на словах о признании Советской власти, они в то же время ведут в своей эмигрантской прессе кампанию против Советской Армении; в Турции гинчакисты борются с национально-революционным правительством Кемаля.
*16 Бойкот австрийских товаров. - В октябре 1908 г., после провозглашения Австро-Венгрией аннексии Боснии и Герцеговины, младотурки, в виде протеста, организовали бойкот австрийских товаров. Бойкот был проведен по всей Турции с большим успехом, будучи поддержан как турецким обществом, крайне возмущенным австрийским выпадом в отношении революционной Турции, так и правительством, возглавлявшимся в то время англофилом Кямиль-пашой.
*17 Принц Сабах-эддин (Саба-эддин) - сын Дамад-Махмуда, зятя султана ("дамад" по-турецки - зять), который в 1900 г. эмигрировал в Европу якобы из патриотизма и протеста против старого режима, но на самом деле из-за провала одной крупной коммерческой операции, в которой он был заинтересован. Принц Сабах-эддин впервые выдвинулся на политическом поприще в 1902 г., когда он председательствовал на съезде оттоманских либералов в Париже. На этом съезде, состоявшем из 47 участников всевозможных национальностей, - турок, курдов, арабов, греков, армян, евреев, черкесов, албанцев, - выявилась и политическая платформа Сабах-эддина. Являясь проводником центробежных стремлений многочисленных национальностей, населявших Оттоманскую империю, и тем самым будучи противником младотурецкой концепции централизованного буржуазного государства, - Сабах-эддин выдвинул лозунг "политической децентрализации" (адэми-меркезиет). Так как эта идея была несовместима с националистическими воззрениями младотурок и даже вызвала резкий протест со стороны одного из руководителей "Единения и Прогресса", Ахмед-Ризы, то Сабах-эддин создал собственную организацию - так наз. "Лигу децентрализации и частной инициативы". С 1906 г. Сабах-эддин издает в Париже свой печатный орган "Прогресс". За границей, в эмигрантской среде, Сабах-эддин пользовался одно время некоторой популярностью и даже одерживал победы на конгрессах (в 1902 и 1907 г.г.). Но когда, после революции 1908 г., он приехал в Турцию и попытался там проводить свою политику, он не получил со стороны турецкого общества почти никакой поддержки. К этому времени определенно выяснилось, что вокруг Сабах-эддина группируются все недовольные новым режимом, в том числе и тайные сторонники султана, и что Сабах-эддин, главным образом, ориентируется на феодально-клерикальные слои Турции, на крупную армяно-греческую буржуазию и на иностранные государства Западной Европы. Принц Сабах-эддин окончательно лишается популярности после того, как на одной из своих лекций, в ответ на прямой вопрос младотурок, он не решился точно определить свою позицию и заявил, что присоединяется к программе "Единения и Прогресса", так как его "децентрализация" покрывается-де понятием предусмотренного конституцией "расширения компетенций" местных властей. В ноябре 1908 г. лига Сабах-эддина распадается. Идейными преемниками Сабах-эддина впоследствии выступили так называемые "ахрары" (либералы) и партия "Согласие и Свобода" (см. прим. 98).