13 июня 1932 г.
Дорогие товарищи!
Передо мной лежит номер парижского журнала "МОНД" от 4-го июня. "МОНД" издается Барбюсом и является в настоящее время своего рода центральным органом по созыву "Великого Конгресса против войны". На 3-ей странице напечатано извлечение из воззвания Ромэна Роллана и Анри Барбюса. Его характер и дух достаточно видны из следующих слов: "Мы призываем всех людей, все толпы, не считаясь с их политическими связями, и все рабочие организации - культурные, социальные и синдикальные, - все силы и все организации, массового типа! Пусть присоединяются к нам в международном конгрессе против войны".
Дальше следует выдержка из письма Роллана к Барбюсу: "Я полностью того мнения, что Конгресс должен быть открыт всем партиям и беспартийным на общей почве искренней и решительной борьбы против войны". Дальше Роллан присоединяется к словам Барбюса о том, что на первом месте в этой борьбе должен стоять рабочий класс.
Ниже мы читаем первый список присоединившихся к Конгрессу: все это радикальные и полу-радикальные французские и немецкие писатели, пацифисты, члены Лиги прав человека и пр. и пр.
Дальше находим афоризм небезызвестного Эмиля Вандервельде: "Повсюду война порождает... те же взрывы революционного недовольства, но также и бешеную реакцию фанатического национализма. Тем необходимее, чтоб Интернационалы объединили более, чем когда-либо, свои усилия с целью воспрепятствовать войне".
Наконец, после слов Вандервельде, извлеченных из социалистического журнала "Пепль", от 29-го мая 1932 года, читаем цитату, извлеченную из центрального органа французской компартии "Юманитэ", от 31-го мая 1932 года:
"Отвечайте "я здесь" на призыв Ромэна Роллана и Анри Барбюса к участию в интернациональном конгрессе в Женеве".
В последнем номере "Ля ви Увриер", центрального органа французской Унитарной Конфедерации, напечатана статья, вполне солидаризирующаяся с инициативой Роллана и Барбюса.
Таким образом, картина сейчас совершенно ясна. Французская компартия и руководимая ею синдикальная организация стоят за спиною инициаторов Конгресса. За спиною французского коммунизма стоит руководство Коминтерна. Дело идет об опасности новой мировой войны. В борьбе против этой опасности надо уметь использовать и попутчиков, какими являются или могут явиться, до известной степени, наиболее честные и решительные из мелкобуржуазных пацифистов. Но это, во всяком случае, третьестепенный, если не десятистепенный вопрос. Инициативу должны были бы, казалось, взять на себя, пред лицом мирового пролетариата, Коминтерн и Профинтерн. Важнейшим вопросом является привлечь на свою сторону - с тем или другим успехом - рабочие массы, организованные во втором и в амстердамском Интернационалах. Для этого должна служить политика единого фронта. Последний пленум Исполкома второго Интернационала высказался против Японии и "за защиту СССР". Мы знаем вес и цену этой защиты, поскольку дело идет о решении вождей. Но самый факт решения показывает силу давления масс (кризис и опасность войны). Коминтерн обязан был в этих условиях развернуть политику единого фронта в международном масштабе, т. е., открыто пред лицом мирового рабочего класса предложить второму и амстердамскому Интернационалам определенную, строго взвешенную программу практических действий против опасности войны.
Но Коминтерн молчит. Профинтерн молчит. Инициатива передана двум пацифистским писателям, из которых один - Ромэн Роллан - несомненно большой писатель и крупная личность, но человек, стоящий вне всякой политики, а другой - Барбюс - пацифист и мистик, не то коммунист, не то исключенный из компартии, но во всяком случае пропагандист полного слияния коммунистических партий с социал-демократией. "Присоединяйтесь к нам", говорят Роллан и Барбюс. "Отвечайте "я здесь", подхватывает "Юманитэ". Можно ли представить себе что-либо более чудовищное, более капитулянтское и более преступное, как это пресмыкательство официального коммунизма перед мелкобуржуазным пацифизмом?
В Германии объявляется недопустимым вести политику единого фронта по отношению к массовым рабочим организациям, с целью разоблачения реформистских вождей. Одновременно, в интернациональном масштабе, ведется политика единого фронта, первые шаги которой превращаются в рекламу для худших из галереи реформистских предателей. Вандервельде, конечно, "за мир". Он считает, что ему выгоднее и удобнее быть министром своего короля в мирное время, чем в военное. И вот бесстыдные афоризмы этого социал-патриота, подпись которого, кажись, стоит под версальским миром, превращаются в программу "Великого конгресса против войны". А "Юманитэ" скрепляет этот вероломный и пагубный маскарад!
В Германии дело идет о предотвращении фашистского контрреволюционного погрома, который угрожает прямо и непосредственно не только рабочему классу, но и его реформистским организациям и даже реформистским вождям. Дело идет для господ социал-демократов о жалованье, о государственном пироге и даже о собственной шкуре. Нужно впасть в состояние полного бюрократического идиотизма, чтобы отказаться использовать планомерно и систематически большое и острое противоречие между фашизмом и социал-демократией в интересах пролетарской революции.
В вопросе войны дело обстоит совсем иначе. Война вовсе не угрожает непосредственно реформистским организациям, особенно их верхушке. Наоборот, как показал опыт, война открывает реформистским вождям головокружительные карьеры. Патриотизм есть та именно идеология, которая теснее всего связывает социал-демократию с ее национальной буржуазией. Если вполне возможно, даже неизбежно, что социал-демократия в Германии будет в тех или других формах, в тех или других пределах обороняться от фашизма, когда он ее возьмет за горло (а он возьмет), то абсолютно исключена возможность того, чтобы социал-демократия какой бы то ни было страны вела борьбу против своей буржуазии, в случае, если последняя объявит войну, хотя бы и Советскому Союзу. Революционная кампания против войны должна, в частности и в особенности, раскрыть всю фальшь и гниль социал-демократического пацифизма.
Что же делает Коминтерн? Он запрещает использовать совершенно реальный и глубокий антагонизм между национальной социал-демократией и национальным фашизмом и в то же время цепляется за иллюзорный, лицемерный антагонизм между интернациональной социал-демократией и ее империалистским хозяином.
Если в Германии запрещается единый фронт вообще, то в интернациональном масштабе единому фронту придается с самого начала декоративный, маскировочный, заведомо лживый и гнилой характер. Пользуясь идеалистической наивностью честнейшего Ромэна Роллана, все жулики, все подмоченные карьеристы, отставные социалистические министры и кандидаты в министры скажут "я здесь". Для них такой Конгресс есть курорт, где они поправят свою слегка подмоченную репутацию, после чего продадут себя с надбавкой. Так поступали участники Антиимпериалистской Лиги. Перед нами повторение гоминдановщины и англо-русского комитета в мировом масштабе.
Есть педанты, которые сомневаются, правы ли мы, когда квалифицируем сталинскую международную фракцию, как центризм. Люди, отравленные плохо переваренными текстами, не умеют учиться на живых фактах. Вот он, идеальный, классический, универсальный, планетарный центризм перед вами в живом действии: нос круто направо, хвост еще более круто налево. Проведите линию, соединяющую нос с хвостом, и вы получите орбиту центризма!
История на переломе. Весь мир сейчас на переломе. И центризм на переломе. В СССР сталинцы продолжают еще болтать об уничтожении классов в пять лет и в то же время восстановляют рынок. Ультралевый хвост еще не знает, что решила мудрая оппортунистическая голова. В вопросах культурной политики СССР крутой поворот вправо. Конечно, поворот немой, без комментариев, но тем более угрожающий. То же - в политике Коминтерна. В то время, как несчастные Пятницкие еще дожевывают остатки ультралевой жвачки, Мануильским уже дано поручение, не жалея шейных позвонков, поворачивать голову направо. Еще ни разу за 9 лет эпигонской политики, ее беспринципность, идеологическая пустота и практическая плутоватость не выступали в таком обнаженном и бесстыдном виде, как сейчас.
Большевики-ленинцы! В мировой атмосфере накопляются симптомы великого исторического поворота. Он должен сказаться и на судьбе нашей фракции. Уже сейчас на нас ложатся задачи поистине грандиозного исторического значения. Борьба против войны означает прежде всего борьбу против пацифистского маскарада и центристского бюрократического шарлатанства. Надо открыть неистовую кампанию по разоблачению противоречий сталинского аппарата, банкротство которого неизбежно пред лицом надвигающихся великих событий.
Оборона СССР не есть салонная фраза, которою щеголяют не всегда бескорыстные друзья сталинской бюрократии. Международная оборона СССР упирается сейчас все больше в международную революционную борьбу пролетариата. Где ставкой является кровь и судьба миллионов, нужна величайшая ясность. Никто сейчас не оказывает такой помощи классовому врагу, как сталинская аппаратчина, которая, борясь за остатки своего престижа, сеет всюду смуту и хаос.
Большевики-ленинцы! С вас много спросится. Сейчас наступают недели и месяцы, когда каждый революционер должен показать, чего он стоит. Несите идеи марксизма и ленинизма в ряды передовых рабочих. Помогите международному пролетарскому авангарду вырваться из тисков потерявшей голову центристской бюрократии. Дело идет не о малом: о судьбе СССР и мировой пролетарской революции.
Л. Троцкий.
Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)
N 28.