Дорогие товарищи!
Ваше письмо ставит очень важные проблемы, которые не допускают, однако, на мой взгляд, общих и категорических решений, пригодных для всех случаев. Как организация, мы исходим не только из определенных политических идей, но из известных философских и научных методов. Мы базируемся на диалектическом материализме, из которого следуют выводы не только для политики и науки, но и для искусства. Однако, есть огромное различие в нашем отношении к этим выводам. В отношении искусства, уже по самой природе этой деятельности, мы и в отдаленной степени не можем проявлять того сурового контроля, как в отношении политики. Партия обязана допускать очень широкую свободу в области искусства, беспощадно отметая лишь то, что направлено против революционных задач пролетариата; с другой стороны, партия не может брать на себя непосредственной и прямой ответственности за высказывания отдельных своих членов в области искусства, даже, когда она предоставляет им свою трибуну. Особенно обязательно соблюдение обоих этих правил - предоставление необходимой свободы индивидуального творчества и неперенесение ответственности за все его пути на партию - в тех случаях, где дело идет не о теоретиках в области искусства, а о самих артистах: художниках, беллетристах и пр. Партия должна при этом уметь ясно различать линию, где обобщения в области искусства переходят непосредственно в область политики. Не делая здесь никаких принципиальных уступок, партия может, однако, ограничиваться по отношению к художникам твердыми, но тактичными поправками к неправильным политическим выводам из их художественных взглядов. Маркс выражал эту мысль шутливой фразой по адресу Фрейлиграта: "Поэты - сычи особого рода". Ленин применял разные критерии по отношению к Богданову, теоретику и профессиональному политику, и к Горькому, художнику, несмотря на то, что в течение известного времени Богданов и Горький были тесно связаны политически. Ленин исходил из того, что своей художественной деятельностью и популярностью своего имени Горький может приносить делу революции пользу, далеко превосходящую вред отдельных его ошибочных заявлений и действий, которые партия, к тому же, может всегда своевременно и тактично поправить.
Под указанным углом зрения философская деятельность стоит между искусством и политикой, ближе к политике, чем к искусству. В философии сама партия занимает определенную боевую позицию, чего нет - по крайней мере, в такой степени, - в области искусства. Возражения того рода, что "догматизируя или канонизируя" диалектический материализм, партия препятствует свободному развитию философской или научной мысли, не заслуживают серьезного внимания. Никакой завод не может работать, не исходя из определенной технологической доктрины. Никакая больница не может лечить, если врачи ее не опираются на одни и те же положения патологии. Предоставлять дилетантам экспериментировать по их произволу на заводе или в больнице под тем предлогом, что они считают себя "новаторами", было бы чистейшим безумием. Новаторы должны еще доказать свое право воздействовать на практическую технологию и медицину. Особенная бдительность нужна со стороны партии по отношению к тем "новаторам", которые лишь разогревают давно знакомые критические блюда или сами находятся еще в периоде исканий с неопределенным исходом. Но это меньше всего значит, будто в сфере философии партия может себя держать так, как если бы все вопросы были для нее решены, и ей нечего было ждать от дальнейшего развития научной мысли. Найти в этой области линию правильной политики не легко. Она дается лишь опытом и гибким руководством. Как и в артиллерийской стрельбе, цель достигается здесь обычно посредством ряда перелетов и недолетов. Незачем напоминать, что для выработки правильного партийного контроля имеет всегда огромное значение вопрос, как философские взгляды данного лица или данной группы преломляются в области политики и организации. Так, Ленин беспощадно боролся с Горьким в 1917 году, когда над всеми остальными соображениями стояла необходимость революционного переворота. С другой стороны, надо считать величайшим позором тот факт, что сталинская бюрократия превращает беллетриста Барбюсса в руководящую политическую фигуру, несмотря на то, что как раз в политике Барбюсс выступает рука об руку с Реннером, Вандервельде, с Монэ и Поль Луи.
Я очень опасаюсь, что не дал вам удовлетворительного ответа на поставленные мне практические вопросы. Но сказанное объясняет, надеюсь, почему я не мог дать такого рода ответ, требующий конкретного учета обстановки и личных обстоятельств. Может быть, все же, эти краткие соображения помогут, хоть отчасти, выработке правильной политики в этой сложной и ответственной области.
С коммунистическим приветом.
Л. Троцкий.
16 июня 1933 г.
Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)
N 35.