Дорогой Бретон!
От всей души приветствую вашу и Диего Ривера инициативу в деле создания ФИАРИ, международной федерации действительно революционных и действительно независимых артистов; почему не прибавить также: действительных артистов? Пора, давно пора! Земной шар превращается в грязную и зловонную империалистскую казарму. Герои демократии, во главе с несравненным Даладье, - изо всех сил стараются походить на героев фашизма (это не помешает первым оказаться в концентрационном лагере у вторых). Чем невежественнее и тупее диктатор, тем более он себя чувствует призванным руководить развитием науки, философии и искусства. Стадный сервилизм интеллигенции является, в свою очередь, немаловажным признаком гниения современного общества. Франция не составляет изъятия.
Не будем говорить об Арагонах, Эренбургах и других мелких мошенниках; не станем называть тех господ, которые с одинаковым энтузиазмом пишут биографию Иисуса Христа и биографию Иосифа Сталина (смерть не амнистировала их); оставим в стороне печальный, чтобы не сказать постыдный, закат Ромена Роллана... Но нельзя удержаться, чтоб не остановиться на примере Мальро. Я не без интереса наблюдал его первые литературные шаги. Элемент позы и рисовки был силен в нем уже и тогда. Нередко коробило от его изысканно холодных поисков чужого героизма. Но нельзя было отказать ему в таланте. С несомненной силой он подошел к вершинам человеческих переживаний, - к героической борьбе, предельным страданиям, к самопожертвованию. Можно было ждать, - я лично хотел надеяться, - что революционная героика войдет глубже в нервы писателя, очистится от позы и сделает Мальро значительным поэтом эпохи катастроф. Что вышло на деле? Художник стал репортером ГПУ, поставщиком бюрократического героизма определенной длины и ширины (третьего измерения нет).
Во время гражданской войны мне приходилось вести упорную борьбу с неточными или ложными военными донесениями, при помощи которых начальники пытались растворять свои ошибки, неудачи и поражения в потоке общих фраз. Нынешние произведения Мальро являются такими фальшивыми донесениями с полей сражений (Германия, Испания). Фальшь становится, однако, неизмеримо отвратительнее, когда рядится в художественную форму. Судьба Мальро символична для целого слоя писателей, почти для целого поколения: люди лгут из мнимой "дружбы" к Октябрьской революции. Как будто революция нуждается во лжи!
Несчастная советская печать, очевидно, по приказу сверху, усиленно жалуется в последние дни на "оскудение" научного и художественное творчества в СССР и укоряет советских писателей и артистов в недостатке искренности, смелости и размаха. Не веришь своим глазам: удав, который читает кроликам проповедь о независимости и личном достоинстве. Безобразная и постыдная картина, вполне достойная, однако, нашей эпохи!
Борьба за идеи революции в искусстве должна снова начаться с борьбы за художественную правду, не в смысле той или другой школы, а в смысле непоколебимой верности художника своему внутреннему я. Без этого искусства нет. "Не лги!" вот формула спасения. ФИАРИ не есть, конечно, эстетическая или политическая школа, и не может ею стать. Но ФИАРИ может озонировать ту атмосферу, в которой художникам приходится дышать и творить. Действительно независимое творчество в нашу эпоху конвульсивной реакции, культурного упадка и морального одичания не может не быть революционным по своему духу, ибо не может не искать выхода из невыносимого социального удушья. Но пусть искусство в целом, как и каждый художник в отдельности, ищут этого выхода своими путями, не ожидая команды извне, не допуская команды, отвергая команду и покрывая презрением всех, кто ей подчиняется. Создать такое общественное мнение среди лучшей части артистов есть задача ФИАРИ. Твердо верю, что это имя войдет в историю.
Ваш Л. Троцкий.
Койоакан, 22 декабря 1938 г.
Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)
N 74.